АКТУАЛЬНОСТЬ. В России повсеместно существует риск развития йододефицитных заболеваний (ЙДЗ) из-за недостатка йода в рационе [1, 2]. Основные группы риска, в которых последствия недостатка йода в питании наиболее серьезны, — беременные и кормящие женщины, а также дети от 0 до 3 лет [1, 3, 4].

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Оценить йодный статус женщин в первом триместре беременности, проживающих в районах Воронежской области, с различным уровнем потребления йода.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Было обследовано 100 женщин в первом триместре беременности, проживающих в разных районах Воронежской области. Все обследованные заполнили опросник по наличию заболеваний, приему препаратов и питанию, были осмотрены эндокринологом, произведена пальпация ЩЖ, однократно забрана порция дневной мочи (до 12:00) с последующим определением концентрации йода в моче и расчетом медианы йодурии. Проведено исследование образцов пищевой поваренной соли, полученных из домохозяйств, на наличие йода (йодата калия) экспресс-методом качественного анализа. Осуществлен забор крови для определения в сыворотке крови уровня тиреотропного гормона (ТТГ), антител к тиреопероксидазе (AT-TПO), селена, цинка.

РЕЗУЛЬТАТЫ. Медианная концентрация йода в моче (мКЙМ) составила 87,35 мкг/л (при нормальном потреблении йода медиана йодурии составляет ≥150–249 мкг/л). Доля использования йодированной соли в домохозяйствах составила 23% (n=23). Только 23% женщин используют йодированную соль, и 6% регулярно принимают йодсодержащие лекарственные препараты, что говорит о недостаточном потреблении йода и практически полном отсутствии йодной профилактики в группе риска развития йододефицитных заболеваний. Медиана уровня ТТГ составила 1,19 мЕд/л, что соответствует референсному интервалу (0,4–4 мЕд/л). Медианная концентрация селена составила 0,098 мкг/мл, что также соответствует референсному интервалу (0,07–0,12 мкг/мл), достоверных различий в концентрации селена среди жителей города Воронежа и районов не установлено.

ВЫВОД. Выявлен крайне низкий уровень употребления йодированной соли в домохозяйствах и недостаточное потребление йода у беременных.

ОБОСНОВАНИЕ. Дифференциальная диагностика образований надпочечников (аденом, адренокортикального рака (АКР), феохромоцитом) остается сложной задачей из-за схожести их характеристик при стандартной компьютерной томографии (КТ). Двухэнергетическая КТ (ДЭКТ) обладает потенциалом для улучшения дифференциации за счет анализа спектральных характеристик, однако ее роль в диагностике образований надпочечников изучена не в полной мере.

ЦЕЛЬ. Исследование диагностической ценности характеристик ДЭКТ в дифференциальной диагностике образований надпочечников.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Проведено одноцентровое ретроспективное исследование (данные ДЭКТ за 2023–2024 гг.). Анализировали параметры монохроматических изображений 40, 70 и 80 кэВ, карт разложения вода-йод, жир-йод и вода-жир. Статистический анализ включал тесты Краскела-Уоллиса, Манна-Уитни, ROC-анализ.

РЕЗУЛЬТАТЫ. Выборка включала 74 пациента с данными ДЭКТ (медианный возраст — 46,0 лет, межквартильный интервал (39,3–57,9); 48 женщин). Наибольшая дискриминативная способность для дифференциации АКР и аденом высокой плотности выявлена у среднего значения рентгеновской плотности изображений 70 кэВ в отсроченной фазе (AUC=0,92; 95% доверительный интервал (ДИ): 0,82–0,99; p=0,001), а для АКР и феохромоцитом — у стандартного отклонения концентрации воды на карте вода-жир в отсроченной фазе (AUC=0,89; 95% ДИ: 0,79–0,97; p=0,001). Для дифференциации аденом и феохромоцитом ключевым признаком стал максимум рентгеновской плотности на изображении 70 кэВ в отсроченной фазе (AUC=0,82; 95% ДИ: 0,72-0,92; p<0,001).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ДЭКТ демонстрирует высокую диагностическую точность в дифференциации образований надпочечников.

26 июня 2025 года в Москве прошло заседание экспертной рабочей группы. В центре обсуждения были вопросы персонализированного применения тирзепатида («Тирзетта®») и семаглутида («Велгия ЭКО®») у пациентов с избыточной массой тела, ожирением и сахарным диабетом 2 типа. По итогам встречи была поставлена задача разработать консенсусный алгоритм назначения этих препаратов для их эффективного использования в российской клинической практике.

Дефицит 24-гидроксилазы (инфантильная гиперкальциемия тип 1) — это наследственное заболевание, ассоциированное с дефектами в гене CYP24A1, приводящими к нарушению инактивации метаболитов витамина D с развитием гиперкальциемии, нефрокальциноза и нефролитиаза. По анализу историй болезни 44 пациентов (27 мужского и 17 женского пола, возраст: 3 месяца–32 года) наибольшую группу (n=41) составили пациенты детского возраста. 16 детей в возрасте до 1 года демонстрировали наиболее яркие клинические проявления заболевания. Основные жалобы на момент обследования: снижение аппетита, задержка физического и психомоторного развития, признаки острого пиелонефрита или персистирующей абактериальной асимптоматической лейкоцитурии и/или нефрокальциноза (у взрослых — нефролитиаза). Холекальциферол в профилактической дозе на момент дебюта заболевания принимали 70,5% детей, Ме длительности приема — 6 [3; 9] месяцев. Гиперкальциемия зафиксирована у 88,6%, Ме Са общего 2,9 [2,65; 4,03] ммоль/л. Ме соотношения 25(OH)D₃:24,25(OH)₂D₃ — 340,65 [132,2; 630,75] (n=10). Гиперкальциурия выявлена в 45,5%, нефрокальциноз или нефролитиаза — в 95% случаев.

Частыми мутациями в гене CYP24A1 оказались p.Arg396Trp (66%) и p.Glu143del. (27%), расчетная частота дефицита 24-гидроксилазы в российской популяции на их основе составила 1 на 10 900 новорожденных, гетерозиготного носительства — 1 на 53 человека.

Впервые проведен расчет частоты дефицита 24-гидроксилазы в российской популяции. Учитывая высокую распространенность заболевания и гетерозиготного носительства, мы предлагаем проводить молекулярно-генетическое тестирование на наличие патогенных вариантов p.Arg396Trp и p.Glu143del в гене CYP24A1 у новорожденных.

АКТУАЛЬНОСТЬ. В структуре нарушений формирования пола (НФП) при кариотипе 46,XY выделяют группу нозологий, обусловленных нарушением синтеза андрогенов, последним этапом которого является превращение тестостерона в более активный андроген дигидротестостерон, что происходит под влиянием фермента 5α-редуктазы II типа (SRD5A2). Дефицит SRD5A2 является редким заболеванием с аутосомно-рецессивным наследованием.

ЦЕЛЬ. Дать клиническую и молекулярно-генетическую характеристику 14 новых случаев с подтвержденным молекулярно-генетическим методом дефицитом SRD5A2, а также 4 случаев НФП 46,XY, где были выявлены моноаллельные изменения в гене SRD5A2.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В исследование было включено 310 пациентов с НФП 46,XY. Молекулярно-генетический анализ проводился методом NGS с использованием таргетной панели для мультиплексной амплификации и последующего секвенирования кодирующих последовательностей следующих генов: AKR1C2, AKR1C4, AMH, AMHR2, AR, ARX, ATRX, CBX2, CYB5A, CYP11A1, CYP17A1, DHCR7, DHH, EMX2, ESR2, FGD1, FGF9, FGFR2, FKBP4, FOXF2, FOXL2, HOXA13, HSD17B3, HSD3B2, ICK, LHCGR, LHX1, LHX9, MAMLD1, MAP3K1, MID1, NR0B1, NR5A1, POR, PTGDS, SOX9, SRD5A2, SRY, STAR, SUPT3H, TSPYL1, WNT4, WT1, ZFPM2.

РЕЗУЛЬТАТЫ. При молекулярно-генетическом обследовании в гене SRD5A2 было идентифицировано 16 различных вариантов (2 — в нескольких семьях), 4 из которых ранее описаны не были.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Проведенное исследование подчеркивает важное значение молекулярно-генетического анализа в дифференциальной диагностике НФП 46,XY.

Синдром делеции 22-й хромосомы (22q11.2 DS, del22q11.2) (при выраженных иммунологических нарушениях — синдром Ди Георга (СДГ), или синдром Ди Джорджи (СДД)) является одним из наиболее часто встречающихся микроделеционных синдромов.

В основе заболевания лежит нарушение формирования органов, происходящих из третьей жаберной дуги. Различают полную форму синдрома del22q11.2 с тяжелым первичным иммунодефицитным состоянием (ПИД), врожденными пороками сердца (ВПС), гипопаратиреозом, аномалиями лицевого скелета и высокой летальностью в течение первого года жизни и частичные формы без ПИД и нарушений кальций-фосфорного обмена.

Высокая вариабельность клинических проявлений объясняет тот факт, что в литературе имеется множество различных наименований заболевания: синдром Ди Джорджи (СДД), синдром Ди Георга (СДГ), CATCH 22, велокардиофасциальный синдром, синдром Кайлера, синдром Шпринтцена, синдром лицевых и конотрункальных аномалий и т.д. Термин «синдром Ди Джорджи» применим к случаям делеции 22q11.2 хромосомы, протекающими с иммунными нарушениями.

Несмотря на доступность генетического тестирования, многие случаи синдрома делеции 22q11.2 остаются недиагностированными из-за его мультисистемного характера и различной выраженности клинических проявлений, что сопряжено с высоким риском развития жизнеугрожающих осложнений.

Мы приводим данные пациентки 9 лет с частичной формой синдрома делеции 22q11.2, когда поводом для обращения к эндокринологу стало раннее появление вторичных половых признаков на фоне декомпенсированного первичного гипотиреоза (синдром Ван Вика-Громбаха) при отсутствии нарушений фосфорно-кальциевого обмена и ПИД. Представленный клинический случай демонстрирует не только вариабельность клинической симптоматики данного заболевания, но и необходимость слаженного взаимодействия специалистов различных специальностей для диагностики полиморфной хромосомной патологии.

ОБОСНОВАНИЕ. Синдром Каллера-Джонса — редкое аутосомно-доминантное заболевание, причиной которого являются изменения нуклеотидной последовательности в гене GLI2. Распространенность данной патологии неизвестна, так как число наблюдений невелико, у части носителей вариантов в гене GLI2 проявления заболевания отсутствуют. Клинический фенотип заболевания гетерогенен и включает в себя гипопитуитаризм, пороки развития внутренних органов, лицевые дисморфизмы, полидактилию. С момента открытия гена GLI2 Roеssler Е. и соавт. в 2003 г. спектр клинических проявлений, а также понимание патогенеза развития компонентов заболевания значительно расширились. Для гена GLI2 описана неполная пенетрантность, клинический фенотип заболевания различается даже у членов одной семьи с одним и тем же нуклеотидным вариантом.

ЦЕЛЬ. Изучение клинического и молекулярно-генетического полиморфизма у пациентов с синдромом Каллера-Джонса.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Проведено одноцентровое неинтервенционное одномоментное несравнительное исследование. Обследованы дети с синдромом Каллера-Джонса с подтвержденной генетической причиной заболевания. Всем пациентам проведено комплексное обследование, включая лабораторно-инструментальные методы диагностики и секвенирование панели генов «Гипопитуитаризм» методом NGS (next-generation sequencing).

РЕЗУЛЬТАТЫ. В исследование включены 18 детей (7 девочек; 11 мальчиков) с вариантными заменами в гене GLI2. Возраст на момент обследования составил 8,95 года [4,6; 12,4]. Соматотропная недостаточность установлена у всех детей, возраст диагностики — 2 года [1; 6,5]. Вторичный гипотиреоз диагностирован 13 детям в возрасте 1,5 года [1; 3.5]. Уровень свободного тироксина на момент диагностики — 8,9 пмоль/л [7,5; 11,3]. Вторичный гипокортицизм установлен 10 детям в возрасте 2 лет [1,5; 2,8], уровень кортизола на момент диагностики — 84 нмоль/л [47; 152]. Характерные для синдрома внегипофизарные проявления выявлены у половины пациентов и включают в себя аномалии челюстно-лицевой области, пороки развития сердечно-сосудистой, мочевыделительной систем, а также пороки развития глаз. Полидактилия выявлена у двух детей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Проведенное исследование демонстрирует клинический полиморфизм синдрома Каллера-Джонса, а также отсутствие корреляции «генотип-фенотип» для данного заболевания.

Синдром фон Хиппеля-Линдау (ФХЛ) — редкое аутосомно-доминантное заболевание, которое приводит к формированию синдрома множественной неоплазии. Патология в первую очередь вызвана инактивацией гена VHL, который расположен на хромосоме 3 (3p25/26) и кодирует фермент убиквитинлигазу, влияющую на гипоксией индуцируемый фактор-1α (HIF-1α). Генетический дефект сопровождается накоплением белка HIF-1α, активируя ключевые канцерогенные пути, а активированные цитокины вызывают избыточную пролиферацию опухолевых клеток и онкогенез. К настоящему времени зарегистрировано более 500 мутаций в VHL. Синдром ФХЛ характеризуется различными опухолями, включая гемангиобластомы сетчатки и центральной нервной системы, феохромоцитомы, кистозную аденому и другие.

В представленном клиническом описании феохромоцитома вначале была диагностирована у мамы пациента, а через 2 месяца у старшего сына. В последующем результаты молекулярно-генетического исследования позволили верифицировать диагноз, так как в гене в 3 экзоне VHL обнаружена замена одного нуклеотида в гетерозиготном состоянии с.500 G>А, приводящая к замене аминокислоты p.R167Q. Идентификация мутации гена VHL требовала генетического консультирования всех членов семьи, в ходе которого аналогичная мутация идентифицирована и у младшего брата. Хирургическое лечение, безусловно, является основным методом лечения синдрома ФХЛ, однако достижения в области генетической диагностики открывают новые горизонты в терапии данных пациентов.

Нейрофиброматоз 1 типа (НФ1) представляет собой мультисистемное генетическое заболевание, ассоциированное с повышенным риском развития опухолей в течение жизни. Наблюдение пациентов с НФ1 с привлечением специалистов различных профилей и применением программ скрининга является ключевым аспектом ранней диагностики характерных патологических состояний, определяющих риски инвалидизации и снижения продолжительности жизни. Авторами статьи представлен клинический случай пациентки подросткового возраста с НФ1 и сочетанными опухолевыми заболеваниями, при этом каждая из диагностированных неоплазий (плексиформная нейрофиброма и феохромоцитома) имела симптоматическое течение, приводя к серьезным нарушениям соматического статуса и качества жизни ребенка. Мультидисциплинарный подход в оказании медицинской помощи пациентке позволил достичь хороших результатов терапии с возобновлением привычного образа жизни, несмотря на продолжающуюся таргетную терапию.

ОБОСНОВАНИЕ. Лечение врожденной дисфункции коры надпочечников (ВДКН) подразумевает подбор минимально эффективной дозы гидрокортизона, по данным стероидного профиля сыворотки, что требует многократных внутривенных заборов крови. Уровни стероидных гормонов, определяемые иммуноферментным анализом, зачастую не отражают их истинную концентрацию в сыворотке в силу имеющихся ограничений метода. Кроме того, возможной причиной получения неточных данных может быть «стрессорная реакция» на процедуру забора венозной крови, что особенно актуально в детском возрасте. С целью преодоления данной проблемы в настоящее время разрабатываются альтернативные малоинвазивные методы оценки стероидного профиля у пациентов с ВДКН. В серии зарубежных исследований в качестве многообещающего альтернативного биоматериала предложена слюна. Использование слюны, в том числе с возможностью ее сбора в домашних условиях, позволяет не только исключить «стрессорный фактор» во время венепункции, повысив тем самым точность анализа, но и снизить нагрузку на средний медицинский персонал.

ЦЕЛЬ. Оценка корреляции между концентрациями стероидных гормонов в крови и слюне в пубертатной и допубертатной группе пациентов с ВДКН методом высокоэффективной жидкостной хроматографии с тандемным масс-спектрометрическим детектированием (ВЭЖХ-МС/МС).

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Одномоментное интервенционное исследование методов диагностики и компенсации заболевания у 45 пациентов с установленным диагнозом «ВДКН (классический дефицит 21-гидроксилазы)» в возрасте от 3 до 17 лет. Всем детям проведено одномоментное лабораторное исследование в ГНЦ РФ ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России в октябре 2024 г.

РЕЗУЛЬТАТЫ. В допубертатной группе (N=14) выявлена сильная положительная корреляция между концентрациями стероидов в соответствующих образцах сыворотки и слюны для концентрации 17ОН-прогестерона (р<0,001; r=0,88), андростендиона (р<0,001; r=0,84) и дигидроэпиандростерона (р=0,001; р=0,78). В пубертатной группе (N=31) выявлена сильная положительная корреляция между концентрациями стероидов в соответствующих образцах сыворотки и слюны для концентрации 17ОН-прогестерона (р<0,001; r=0,94), андростендиона (р<0,001; r =0,94), тестостерона (р<0,01; r=0,94) и прогестерона (р<0,001; r=0,79), а также умеренная корреляция для 21-дезоксикортизола (р=0,003; r=0,52).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Для большинства стероидов, используемых для диагностики и контроля проводимой терапии у пациентов с ВДКН, выявлена сильная или умеренная корреляция между концентрациями стероидов в соответствующих образцах сыворотки и слюны.

ОБОСНОВАНИЕ. Вторичная аменорея — патология, которая может возникнуть как в результате функциональной гипоталамической аменореи (ФГА), так и преждевременной недостаточности яичников (ПНЯ). В последние годы ведется изучение метаболома при гинекологических заболеваниях с целью диагностики, подбора медикаментозного лечения и мониторинга терапевтических результатов. Общеизвестно, что продукция кортизола увеличивается при хроническом стрессе и синдроме относительного энергетического дефицита. Таким образом, логично ожидать, что у больных с функциональной аменореей на фоне снижения массы тела можно увидеть увеличение этого параметра, который может негативно влиять на менструальную функцию.

ЦЕЛЬ. Изучить и сравнить показатели многокомпонентного стероидного профиля крови (мультистероидный анализ), включающего андростендион, кортикостерон, тестостерон, кортизол, кортизон и дегидроэпиандростерон (ДГЭА), у пациенток с вторичной аменореей различного генеза (ФГА, ПНЯ) и выявить изменения целевых показателей с помощью высокоэффективной жидкостной хроматографии с тандемным масс-спектрометрическим детектированием (ВЭЖХ-МС/МС).

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Проведено одноцентровое одномоментное сравнительное исследование 2 популяций женщин 18–39 лет: 1 — пациентки с вторичной аменореей различного генеза (ФГА, ПНЯ) (n=120), 2 — здоровые женщины (n=34). Исследованы показатели стероидного профиля крови, проведенного методом ВЭЖХ-МС/МС.

РЕЗУЛЬТАТЫ. Всего было обследовано 154 женщины. Уровень кортикостерона оказался самым низким в группе ПНЯ — 3,95 нмоль/л [2,4; 5,7] (р<0,0001), по остальным группам статистически значимой разницы не выявлено. Мы не зарегистрировали гиперкортизолемию ни в одной из групп, а также статистически значимых отличий в зависимости от диагноза по данному показателю, как и по уровню кортизона, и ДГЭА.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. В настоящем исследовании, основанном на целевом количественном анализе стероидных гормонов, их предшественников и метаболитов с применением технологии ВЭЖХ-МС/МС, были охарактеризованы особенности стероидного профиля крови у пациенток с вторичной аменореей. Профиль имеет сходные характеристики у всех пациенток с вторичной аменореей вне зависимости от основного заболевания, что свидетельствует о едином механизме ее развития. Вместе с тем выявленное снижение уровня кортикостерона у пациенток с ПНЯ и отсутствие гиперкортизолемии у женщин с ФГА представляет особый интерес и требует дальнейшего углубленного изучения.