Актуальность. Отсутствие мутации в гене MEN1 у пациента с фенотипом синдрома множественных эндокринных неоплазий 1-го типа (МЭН-1) может опровергнуть наследственную природу заболевания, и соответственно необходимость пожизненного регулярного скрининга для выявления оставшихся компонентов синдрома, а также обследование родственников первой линии родства. Однако не исключено существование других генов, вовлеченных в сочетанное развитие нескольких компонентов синдрома МЭН-1. 

Цель исследования — определить роль генов, ассоциированных с развитием наследственных аденом гипофиза (АГ), а также генов, возможно вовлеченных в патогенез спорадических АГ, в развитии фенокопий синдрома МЭН-1, одним из компонентов которых является АГ.

Материал и методы. В исследование включены 23 пациента с фенокопиями МЭН-1. Пациентам проведено высокопроизводительное параллельное секвенирование (next-generation sequencing — NGS) (Ion TorrentTM PGMTM, Thermo Fisher Scientific — Life Technologies, США) панели генов-кандидатов (MEN1, CDKN1B, PRKAR1A, AIP, SDHA, SDHB, SDHC, SDHD, GNAS, PRKCA, CDKN2A, CDKN2C, POU1F1, PTTG2). 

Результаты. У 1 (4%) пациентки с акромегалией и первичным гиперпаратиреозом (ПГПТ) выявлена герминальная гетерозиготная замена в экзоне 6 гена AIP c.911G>A (p.R304Q). У 4 пациенток с акромегалией и ПГПТ были выявлены полиморфизмы, патологическая значимость которых не определена: гетерозиготная замена в экзоне 1 гена PTTG2 c.134G>A (p.R45H), гетерозиготная замена в интроне 1 гена PRKAR1A (c.–10G>C), гетерозиготная замена в экзоне 5 гена SDHB c.487T>C (p.S163P), гетерозиготная замена в 3’-UTR гена CDKN1B g.3897G>T (c*8G>T).

Заключение. Согласно результатам нашего исследования, мутации в большинстве известных генов, ассоциированных с развитием наследственных и спорадических АГ, не обусловливают фенокопии синдрома МЭН-1. Необходимость прицельного исследования гена AIP у всех пациентов с фенокопиями синдрома МЭН-1 требует дальнейшей оценки. Также рекомендуется поиск новых генов, мутации в которых могли бы быть причиной развития фенокопий синдрома МЭН-1.

Актуальность. Независимо от разрешающей способности магнитно-резонансной томографии (МРТ) и применения контрастирования до 20% АКТГ-секретирующих аденом гипофиза выявляются только в ходе хирургического вмешательства. 

Цель исследования — оценить связь количества и диаметра кровеносных сосудов в АКТГ-секретирующих аденомах гипофиза с возможностью их визуализации при МРТ.

Материал и методы. Проведена ретроспективная оценка образцов ткани АКТГ-секретирующих аденом гипофиза у 39 пациентов с болезнью Иценко—Кушинга; у 17 пациентов аденома не была обнаружена при МРТ, а у 22 больных размер аденомы был менее 25 мм. МРТ проводилась на аппарате Siemens Magnetom Harmony 1.0T с гадолиниевым контрастированием. Образцы опухолей исследовали иммуногистохимически с антителами к антигенам СD34 и D2-40; рассчитывали плотность микрососудов и диаметр наибольшего и наименьшего сосуда.

Результаты. Плотность кровеносной сети в аденомах, выявленных и не выявленных при МРТ [123 (77; 136) и 112 (110,0; 126,5)] сосудов на единицу площади, соответственно), а также количество щелевидных сосудов [32 (5; 50) и 25 (5; 50)] на единицу площади, соответственно) статистически значимо не различались (p>0,05). Не выявлено статистически значимых различий и в диаметре этих сосудов: диаметр наибольшего сосуда в невыявленных при МРТ аденомах — 53 мкм (32,5; 63,5), в выявленных — 33 мкм (30,0; 51,5), средний диаметр кровеносных сосудов — 15 мкм (14,5; 26,0) и 13 мкм (12; 14) соответственно.

Заключение. Диаметр и количество кровеносных сосудов в аденомах у пациентов с Болезнью Иценко-Кушинга не влияют на возможность обнаружения опухоли с помощью МРТ.

Актуальность. Лечение детей с гипофизарным нанизмом в России обеспечивается бюджетными средствами, что обусловливает необходимость комплексного анализа данной нозологии, включая ее клинические и эпидемиологические аспекты, а также экономические вопросы терапии рекомбинантным гормоном роста (рГР). 

Цель исследования — оценить общую и первичную заболеваемости гипофизарным нанизмом среди детского, взрослого и всего населения Российской Федерации.

Материал и методы. Лица с гипофизарным нанизмом учитываются в официальной медицинской статистике (форме №12), а также в Федеральном Регистре «7 высокозатратных нозологий» (Регистр). Областью исследования явилась вся территория России.

Результаты. По данным формы №12, общая заболеваемость по обращаемости среди детского населения составляет 14,38 на 100 тыс., а для всего населения России — 4,94 на 100 тыс., тогда как при расчетах гипотетической общей заболеваемости, по данным Регистра, она составила для детей 14,57 на 100 тыс., а для всего населения России — 4,56 на 100 тыс. Первичная заболеваемость, по данным формы №12, определяется как 2,45 на 100 тыс. детского населения в год; по данным Регистра — 2,06 на 100 тыс. детского населения в год. Выявлены субъекты Российской Федерации, в которых заболеваемость среди детского населения в несколько раз ниже или выше средней по России. Также продемонстрирована крайне низкая общая заболеваемость среди взрослого населения (форма №12: 2,68 на 100 тыс. взрослых, Регистр: 2,16 на 100 тыс. взрослых).

Заключение. Выявлены противоречия в численности пациентов между данными формы №12 и Регистра, что обусловливает необходимость конкретизации правил ведения Регистра как для оператора, так и для региональных уполномоченных органов. Учитывая эпидемиологию гипофизарного нанизма, подтверждаемую медицинской статистикой, а также зависимость результатов лечения от ранней диагностики, предлагается расширить функциональную составляющую Федерального Регистра, ресурс которого позволил бы использовать его в качестве инструмента методического сопровождения и контроля качества лечения в рамках диспансерного наблюдения больных гипофизарным нанизмом.

Цель исследования — изучить содержание фибронектина в сыворотке крови (как маркера эндотелиальной дисфункции) при синдроме поликистозных яичников (СПКЯ) у женщин с разной массой тела, а также взаимосвязь уровня фибронектина с эндотелийзависимой дилатацией и другими факторами риска сердечно-сосудистой патологии.

Материал и методы. Обследованы 62 женщины: 45 — с СПКЯ (23 женщины с ожирением, 22 — с нормальной массой тела) и 
20 — контрольная группа. Уровень фибронектина определяли иммуноферментным методом. Эндотелийзависимую дилатацию измеряли по стандартной технологии Целлеймайера.

Результаты. При СПКЯ независимо от массы тела пациенток содержание фибронектина в сыворотке крови оказалось выше, чем у женщин контрольной группы. Уровень фибронектина у пациенток с СПКЯ и ожирением был выше, чем у женщин с СПКЯ и нормальной массой тела. Выявлена прямая корреляция между содержанием фибронектина и индексом массы тела, индексом НОМА, показателями липидного обмена, уровнем андрогенов и обратная — с эндотелийзависимой дилатацией.

Заключение. СПКЯ как в сочетании с ожирением, так и без него, сопровождается повышением уровня фибронектина в сыворотке крови. Гиперандрогенемия, дислипидемия, инсулинорезистентность, ожирение могут играть роль в повышении этого уровня. Повышение содержания фибронектина может быть одним из проявлений эндотелиальной дисфункции при СПКЯ.

Актуальность. Агонисты рецептора GPR119, помимо гипогликемических свойств, обладают протекторным влиянием в отношении бета-клеток поджелудочной железы.

Цель исследования — оценить влияние нового агониста рецептора GPR119 и ситаглиптина на углеводный обмен и морфологическую структуру поджелудочной железы у животных с экспериментальным сахарным диабетом 2-го типа.

Материал и методы. Исследование было выполнено на крысах Wistar. Экспериментальный сахарный диабет индуцировали внутрибрюшинным ведением стрептозотоцина с никотинамидом (65/230 мг/кг). Концентрацию глюкозы определяли глюкометром Контур ТС. Содержание инсулина в сыворотке определяли иммуноферментным методом (Rat Insulin (INS) ELISA Kit, 96 CSB). Иммуногистохимическое исследование проводили с использованием мышиных моноклональных антител к инсулину (клон 1G4, GeneTex); определяли абсолютную и относительную площадь иммунореактивного материала (β-клеток) панкреатических островков.

Результаты. Введение агониста рецептора GPR119 — соединения ZB-16 (дипиарона) как и ингибитора ДПП-4 (ситаглиптина (внутрь, 1 раз в день в течение 28 дней), снижало гликемию натощак, улучшало утилизацию глюкозы и увеличивало базальную и стимулированную секрецию инсулина у крыс с экспериментальным сахарным диабетом. У животных, которым вводили как дипиарон, так и ситаглиптин, абсолютная и относительная площадь β-клеток была выше, чем у крыс, не получавших лечения. Заключение. Противодиабетическое действие агониста рецептора GPR119 сопоставимо с таковым ситаглиптина

Современной нутрициологией получены убедительные свидетельства участия в метаболизме многих минорных компонентов пищи, не рассматривавшихся ранее в качестве факторов, необходимых для обеспечения жизнедеятельности организма. Одним из инновационных подходов к созданию нового поколения специализированных продуктов для диетотерапии сахарного диабета 2-го типа (СД2) является целенаправленное использование в их составе в качестве «микроингредиентов» растительных минорных биологически активных веществ с доказанным гипогликемическим, гипохолестеринемическим и антиоксидантным действием. Перспективными природными источниками функциональных ингредиентов для диетотерапии и диетопрофилактики СД2 и сопутствующих ему осложнений являются растительные экстракты с высоким содержанием природных полифенольных соединений — флавоноидов. Поскольку с растительной пищей мы потребляем не индивидуальные флавоноиды, а их смеси, с позиций клинической нутрициологии особую значимость приобретают данные об антидиабетических свойствах растительных экстрактов, содержащих различные сочетания флавоноидов. В обзоре кратко обсуждаются основные результаты исследований влияния растительных экстрактов зеленого чая, листьев черники и створок фасоли на нарушения углеводного и липидного обмена у лабораторных грызунов с экспериментальным или генетически обусловленным СД. Отвечающие требованиям доказательной медицины данные подтверждают антиоксидантное, гипогликемическое и/или гиполипидемическое действие полифенольных растительных экстрактов. Сделан вывод о перспективности включения растительных экстрактов флавоноидов в состав специализированных пищевых продуктов, предназначенных для целенаправленной диетологической коррекции и/или профилактики метаболических нарушений при СД2.

Медуллярный рак щитовидной железы с эктопической продукцией АКТГ встречается редко. Редкость этой патологии и многогранность ее клинической картины обусловливают многочисленные диагностические ошибки, приводящие к неэффективному лечению. В связи с этим считаем целесообразным поделиться собственным опытом.

В 2012 г. болезни Иценко—Кушинга (БИК) в РФ был официально присвоен статус орфанного заболевания. Ее распространенность в мире колеблется от 1,5 до 3,9 случаев на 1 млн. Причиной БИК является аденома гипофиза (кортикотропинома), обусловливающая симптомокомплекс эндогенного гиперкортицизма. «Золотым стандартом» терапии пациентов с БИК является трансназальная аденомэктомия. Однако в 20% случаев после радикальной операции ремиссии заболевания достичь не удается. Среди медикаментозных средств лечения БИК особое внимание уделяется препаратам центрального действия — аналогам соматостатина. Одним из них является пасиреотид, доказавший свою эффективность в международных мультицентровых клинических исследованиях. В обзоре рассматриваются современные подходы к лечению БИК с использованием аналогов соматостатина.

Синдром поликистозных яичников (СПЯ) является наиболее частой причиной гиперандрогении у женщин. Критерии диагностики СПЯ у лиц репродуктивного возраста до настоящего времени являются предметом спора. Диагностика СПЯ у подростков сопряжена с еще бόльшими трудностями, так как многие его проявления присущи и нормальному пубертату. Все большее внимание уделяется поиску новых маркеров СПЯ у подростков, одним из которых может быть антимюллеров гормон. Однако данные о его диагностической ценности противоречивы, что требует проведения более масштабных исследований.

Актуальность. Адекватное потребление витамина D и его концентрация в сыворотке важны для здоровья костей и кальций-фосфорного обмена, а также для оптимального функционирования многих органов и тканей. Большинство эпидемиологических исследований показывают, что дефицит витамина D имеет широкую распространенность среди населения, в том числе и в Российской Федерации.

Материал и методы. Изучена соответствующая литература по эпидемиологии недостаточности и дефициту, скелетным и внескелетным эффектам витамина D, и сформулированы рекомендации в отношении диагностики, профилактики и лечения дефицита витамина D в общей популяции, которые в дальнейшем были обсуждены и скорректированы совместно с ведущими эндокринологами Российской Федерации, являющимися экспертами в данной проблеме.

Результаты. Оптимальной концентрацией 25(ОН)D в сыворотке крови, как лучшего показателя запасов витамина D в организме, признается 30—100 нг/мл (75—250 нмоль/л), недостаточностью — от 20 до 30 нг/мл (от 50 до 75 нмоль/л), дефицитом — менее 20 нг/мл (менее 50 нмоль/л). При профилактике и лечении рекомендуется придерживаться целевого уровня в диапазоне 30—60 нг/мл (75—150 нмоль/л). Были разработаны общепрактические рекомендации по профилактике, диагностике и лечению дефицита витамина D среди взрослого населения, в том числе у беременных и кормящих женщин, лиц старше 50 лет и лиц, страдающих различными заболеваниями, влияющими на метаболизм витамина D.

Выводы. Повышение достаточности витамина D у населения должно быть включено в число приоритетных задач современного здравоохранения в виду доказанного профилактического влияния на здоровье костно-мышечной системы и потенциального положительного влияния на многие социально значимые заболевания. Настоящая публикация представляет собой развернутую версию Федеральных клинических рекомендаций.